Фанфики.

Пятничные вечера

По пятничным вечерам в Хонки-Тонк всегда особая атмосфера. Закатное солнце, непостижимым образом проникая на улицы, золотит оконные стекла. Внутри нет обычного ощущения пустоты, неприятного духа, витающего в полупустых, безлюдных помещениях. Почти не чувствуется аромата кофе.
Сегодня его никто не пьет. В такие вечера в Хонки-Тонк не приходят те, кто мечтает убить в себе монстра, кто всю жизнь гонится за иллюзорным освобождением – от себя самого. По пятницам там никогда не бывает тех двух вечноголодных проглотов, которые называют себя Get Backers'ами.
По пятницам собирается особая компания - у них общие цели и устремления, им есть, что обсудить. Они лелеют в себе монстров – пусть это даже и не монстры, а так, домашние монстрики с плюшевыми ушами и бантиками на шипастых хвостах, испуганные и несчастные от столкновения со страшным миром неплюшевых тварей. У этих людей (назовем их людьми, не тратя времени на бессмысленный и безрезультатный подбор слова) одна общая цель.
Их объединяет месть, месть тому, что сломало, покалечило их мечту. Месть тому, что ненароком оказалось сильнее. Месть не потому, что есть причина, которую они будут выкрикивать всем и каждому... Нет, они мстят только за одно. За «Извини, я не подумал...»
Помимо этого они милейшие люди. Каждую пятницу, приходя в Хонки-Тонк, они снимают перчатки и шляпы – это правило обычно нарушает председатель, никто еще не видел его оголенных рук. Они здороваются с Полом и болтают о футболе и бандитских разборках. Они никогда не шумят и не бьют стекол. Они заказывают дорогое вино и всегда платят по счету.
Эту компанию трудно назвать обычной – они странно себя ведут и странно одеваются. Они не слишком разговорчивы и у них небольшой словарный запас. В приватных беседах с налоговым инспектором Пол предпочитает не уточнять, чем, как он знает, эти милейшие люди зарабатывают себе на жизнь.
Он всегда приносит им хорошее вино. В праздник молодого вина на их столе появляется Божоле, оскорбительно ими непонимаемое. Полу доставляет удовольствие следить за тем, как еще полная летнего солнца и ветра жидкость разливается по бокалам тех, кто не отличит ее от паленой водки. В том, как играет вино, как он тщательно выбирает бутылки – что именно он подаст своим пятничным гостям - в этом Пол видит что-то и от себя.
Когда бокалы наполнены, осторожно поднимается председатель. Ему стоит некоторого труда бережно держать бокал - неосторожное касание разобьет хрупкое стекло. При всех достоинствах искусственной руки ей никогда не сравниться с настоящей – и Пол, за чьей спиной стоят не только кофейные кружки, видит это так же отчетливо, как отражения гостей в витрине. Разговоры замолкают, даже пытавшийся вести сам с собой беседу женственный мальчик в белом плаще, почти безвкусно застегнутом на огромный камень, утихомиривает разом все свои семь личностей.
Председатель переводит дыхание. Пора произнести тост.
- Мидо, умри!